Хороший день для кенгуру - Страница 1

К оглавлению

1

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Хороший день для кенгуру

В вольере за оградой жили четыре кенгуру. Один самец, две самки и детеныш, недавно появившийся на свет.

У вольера кроме нас — никого. Зоопарк, собственно говоря, не из тех, где собираются толпы народа. К тому же было утро понедельника, и зверей в клетках оказалось куда больше, чем посетителей, пришедших на них поглазеть.

Мы, конечно же, пришли ради кенгуренка. Кроме него, смотреть там было не на что.

О том, что у кенгуру родился малыш, мы узнали месяц назад из газеты и весь этот месяц ждали подходящего утра, чтобы поехать на него поглядеть. Однако такое утро все никак не приходило. То вдруг с утра зарядит дождь. На следующее утро — то же. На следующее-следующее выяснится, что земля раскисла от влаги. Потом два дня подряд дул какой-то противный ветер. То вдруг у моей девушки зуб разболелся, то мне понадобилось по делам в местную управу.

Так прошел месяц.

По правде сказать, совершенно незаметно. Спросите: что за это время произошло? Даже не знаю, что сказать. Кажется, столько всего было, но вроде ничего и не было. Я бы и не заметил, что целый месяц пролетел, если бы не человек, который явился за деньгами на газетную подписку на следующий месяц.

И все же утро, когда мы пошли смотреть на кенгуру, наступило. Мы проснулись в шесть часов, раздвинули шторы и сразу поняли: день для свидания с кенгуру — самый подходящий. Умылись, позавтракали, покормили кошку, успели постирать и, надев кепки с козырьком от солнца, вышли из дома.

— Этот кенгуренок еще живой? Как ты думаешь? — спросила меня девушка, когда мы уже ехали в электричке.

— Думаю, живой. Чего ему сделается? В газетах не писали, что он умер.

— Может, он заболел, и его отвезли в лечебницу?

— Тогда должны были об этом написать.

— А вдруг у нее нервный стресс и она забилась куда-нибудь?

— Ты о ком? О кенгуренке?

— Дурак. О мамаше его. Залезла вместе с малышом в темный угол и сидит там.

Меня всегда восхищала ее способность выдумывать самые разные вещи.

— Мне кажется, мы кенгуренка больше не увидим, если сейчас упустим.

— Да?

— А ты вообще раньше видел кенгурят?

— Не-а.

— Думаешь, еще увидишь? Уверен?

— Ну, как сказать? Не знаю.

— Вот поэтому я и беспокоюсь.

— Послушай, — возразил я. — Может, так оно и есть, как ты говоришь, но я, к примеру, никогда не видел, как жираф рожает. Или плавающего кита. Чего тогда из кенгуренка проблему делать?

— Потому что это кенгуренок, — ответила она.

Я замолчал и уткнулся в газету. Мне еще ни разу не удавалось ее переспорить.

Кенгуренок, естественно, оказался живехонек. Он (или она) выглядел гораздо крупнее, чем на фото в газете, и жизнерадостно скакал по вольеру. То уже был не кенгуренок, а маленький кенгуру. Этот факт слегка разочаровал мою девушку.

— Он уже не похож на кенгуренка.

— Похож, похож, — утешил я ее.

— Надо было раньше приехать.

Я сходил в киоск и принес две порции шоколадного мороженого. Моя девушка все еще стояла, опершись на ограду, и не сводила глаз с кенгуру.

— Нет, это уже не кенгуренок, — повторила она.

— И что? — поинтересовался я, вручая ей мороженое.

— Если бы он был кенгуренком, то сидел бы у матери в сумке.

Я кивнул и лизнул мороженое.

— А он не сидит.

Мы поискали глазами мать. Отца-кенгуру вычислили сразу — самый здоровый и самый спокойный. Самец с сокрушенным видом композитора, горюющего по увядшему таланту, разглядывал сваленные в кормушке зеленые листья. Две самки были совершенно одинаковые — и телом, и цветом, и мордой. Мамашей могла быть любая.

— Интересно, кто из них мать, а кто — нет? — сказал я.

— Угу.

— А чего тогда здесь вторая делает? Та, которая не мать.

— Не знаю, — отвечала моя девушка.

Тем временем кенгуренок, не обращая ни на кого внимания, носился по кругу, потом вдруг без всякого смысла принимался рыть передними лапами ямки в земляном полу. Он (или она), похоже, понятия не имел, что такое скука. Поскакав вокруг отца, пожевав травки и покопавшись в земле, детеныш сунулся к самкам, прилег, тут же вскочил и снова заметался по вольеру.

— Почему кенгуру так быстро скачут? — спросила моя девушка.

— От врагов удирают.

— От врагов? Каких еще врагов?

— От людей, — сказал я. — Те их бумерангами убивают и едят.

— А зачем кенгурята к матери в сумку лезут?

— Чтобы вместе убежать. Они же маленькие, быстро бегать не умеют.

— Значит, мать их защищает?

— М-м. Малышей всегда защищают.

— И сколько это длится?

Надо было побольше почитать про кенгуру в какой-нибудь книжке о животных. Ясно же было, что такой разговор начнется.

— Месяц или два. Так я думаю.

— Ну! А этому кенгуренку только месяц. — Она показала на него пальцем. — Ему как раз в сумке сидеть.

— Угу, — промычал я. — Наверное.

— Классно в сумке, скажи?

— Да уж…

— Хотел бы к Дораэмону в карман, чтобы забить на все?

— Ну…

— Хотел бы, знаю.

Солнце стояло уже высоко. Из бассейна неподалеку доносились радостные детские голоса. По небу проплывали летние облака с четко очерченными краями.

— Есть хочешь? — спросил я.

— Хот-дог и колу, — ответила она.

Хот— доги продавал парнишка-студент. Он притащил в свой киоск-вагончик большой кассетник, и пока жарились сосиски, я успел послушать Стиви Уандера и Билли Джоэла.

— Эй! — увидев, что я возвращаюсь, крикнула моя девушка и махнула рукой в сторону вольера. — Гляди! Он в сумку залез.

Действительно, кенгуренок забрался в убежище на животе матери. Сумка раздулась, из нее торчали только острые ушки и кончик хвоста.

1